Заниматься академическими исследованиями и дискуссиями, испытывая пресс зашкаливающей конфронтации между Россией и ее западными соседями и партнерами, сложно. Как бы ни старались ученые отстаивать бесстрастно-академические позиции, они тоже люди, живущие в современном мире. Они бы и рады последовать совету профессора Преображенского из булгаковского "Собачьего сердца", который не рекомендовал до обеда читать советских газет, но сегодня история обречена существовать в контексте современных политических и экономических реалий. Неслучайно до недавнего времени работала российско-польская группа "по сложным вопросам", которую возглавляли ректор МГИМО академик А. Торкунов и бывший министр иностранных дел Польши А. Ротфельд. "Сложные вопросы" прошлого неизменно отражались в острых конфликтах настоящего. Неслучайно послы Финляндии, Литвы и Польши выступали на научных конференциях историков. В пору "ледяной войны" подобные встречи хотя и не меняют политический климат, но демонстрируют еще неутраченную способность к диалогу ученых из разных стран, с разными научными взглядами. По нынешним временам - уже немало.

Настоящие ученые тем и отличаются от пламенных публицистов, что стремление к беспристрастности превалирует у них над партийной идеологией и ловушками любимых мыслей. Мы привыкли к тому, что истина рождается в спорах, - но нередко она приобретает историческую весомость в результате компромисса между различными точками зрения. А. О. Чубарьян обладает уникальной способностью, - не поступаясь своими принципами и уважая чужие, - находить те точки схода во взгляде на события далекого и недавнего прошлого, которые объединяют всех участников дискуссии. Это великое умение позволило Институту всеобщей истории РАН выпустить в свет не только совместные научные труды с самыми разными зарубежными коллегами, но и создать российско-украинские, российско-германские, российско-австрийские, российско-польские учебные пособия, принятые для преподавания в школах, - а это неизмеримо труднее. Ведь школьное знание избегает любых двусмысленностей в формулировках, - даже в дисциплинах гуманитарной сферы. Только в крайне редких случаях, - как в случае с главой о Сталинградской битве, - были опубликованы две статьи, отражающие различные точки зрения на одно и то же событие. Но это редчайшее исключение, лишь подтверждающее общее правило.

Столетние юбилеи вновь образованных или вновь возрожденных государств неизбежно актуализируют историческую науку. Можно спорить, принадлежит ли М. Н. Покровскому мысль о том, что "история - это политика, обращенная в прошлое", которой он выстрелил в своем знаменитом докладе "Общественные науки в СССР за 10 лет" 22 марта 1928 года, - но сегодня, как, впрочем, и прежде, ее используют государственные мужи, весьма далекие от марксизма. Это связано не только с поисками новой идентичности, но и с прагматичной необходимостью решать весьма утилитарные вопросы современного социально-экономического бытия. Да и просто в борьбе за власть. Особенно остро перед историками восточно-европейских и центрально-европейских государств стоит вопрос об отношении к социалистическому прошлому своих стран. Совершенно очевидно, что их российские коллеги не смогут принять точку зрения, согласно которой освобождение от фашизма Польши, Чехословакии, Венгрии, Болгарии или балтийских республик, до 1991 года входивших в состав СССР, было "началом новой оккупации". Для того, чтобы найти общий подход к истории второй половины ХХ века, мало использовать исторические эвфемизмы, слова-заменители, деликатно затушевывающие остроту проблемы. Совместными усилиями необходимо подняться на новый уровень знания. И здесь не может быть научного шулерства, - слишком болезненные темы вынесены на обсуждение. Класс мастерства лучших современных историков России и стран Восточной и Центральной Европы позволяет надеяться на то, что они в состоянии справиться с самыми сложными задачами. Сегодня бессмысленно "обещать светлое прошлое", - в нем надо разбираться трезво и ответственно. Хотя бы потому, что без реального знания о прошлом невозможно надеяться на осмысленно построенное будущее. Общее будущее.