Историческая беллетристика. Послесловие

В современном российском обществе как бы в параллельных мирах живут два интеллектуальных сообщества – ученая среда, в которой накапливаются научные знания о прошлом, и творческая интеллигенция, которая формирует образы истории в массовом сознании. 02 ноября 2016 года в Институте всеобщей истории состоялся Круглый стол «История для всех. Историческая беллетристика», на котором обсуждались А) проблемы взаимодействия этих двух миров и Б) проблемы осмысления феномена исторической беллетристики от Античности до наших дней как исторического источника. Историки пригласили к дискуссии людей, которые формируют образы прошлого в художественной литературе (авторов и издателей), на телевидении, радио и в других СМИ.

Мы использовали термин «историческая беллетристика» инструментально и определили его как сюжетное повествование о прошлом, обязательным элементом которого является вымысел. Круг обсуждавшихся вопросов был довольно широким. Например, мы говорили о самых разных жанрах исторических произведений в мире книг, аудио-, телевидения, интернета – кому и для чего они адресованы? В чем секрет их популярности? Насколько образы массового исторического сознания, формируемые исторической беллетристикой, соответствуют научным знаниям о прошлом и почему? Историческая беллетристка – угроза или источник для исторической науки?  Историческая беллетристика и историки: возможна ли широкая «профессиональная интервенция» в сфере изучения этого феномена и какой она должна быть?

Вот наши кратко изложенные размышления только вокруг одного, но принципиального вопроса: какие критерии можно использовать для выделения исторической беллетристики? Мы рассуждаем в рамках и категориях нарратологии:

- функциональный (эстетичность): «деловая» (прагматическая) письменность vs. тексты, созданные для удовлетворения эстетических потребностей читателя. Но исторические сочинения тоже были призваны в том числе и удовлетворять эстетические запросы, что признавали самые разные авторы от Цицерона до Ранке. Иногда уточняется, что беллетристика лишена дополнительных целей «поучения и назидания, религиозного утешения, удовлетворения чисто научной пытливости». Но много ли и в литературе Нового времени произведений, лишенных таких побочных задач? И если мы не видим у какого-либо памятника «деловых задач», значит ли, что их не видел и автор, и его современники?

- нарративность (наличие или отсутствие сюжета). Свойство текста излагать некую историю, зафиксированную в пространстве и времени внутри изображаемого (художественного) мира текста. Понятие же истории подразумевает событие, т.е. изменение исходной ситуации – как в изображаемом мире, так и во внутреннем мире того или иного персонажа (ментальные события). Противоположность нарративности в таком понимании – дескриптивность (описательность). Но «лингвистический поворот» и, в частности, работы Хейдена Уайта продемонстрировали, что нарративность в равной степени характерна и для произведений историков («как бы историков») Нового времени. Они в такой же мере оперируют сюжетами и литературными тропами.

Тогда остается единственный возможный критерий – наличие сознательного авторского замысла, первичного по отношению к источникам. То есть – фикциональность. Термин «фикциональный» относится к свойствам текста (роман как художественный текст фикционален, но существует в нашем реальном мире в виде текста, книги и т.п.). И произведения профессиональных историков сплошь и рядом описывают, особенно, применительно к отдаленным во времени эпохам, события и лиц, интерпретации которых как минимум спорны. Здесь важно именно намерение. Историк в меру своего профессионального уровня и возможностей анализирует источники и пытается реконструировать прошлое (апокатастасис по Уварову). Он имеет право ошибаться, но он делает это ненамеренно. Беллетрист же из глины исторического материала осознанно делает кирпичи, а потом строит собственное здание.

Но как мы можем понять и оценить намерения автора? Когда появляется сознательная фикциональность? Поздняя античность – греческие и римские романы, псевдоисторические сочинения о Троянской войне и Александре Македонском, биографии императоров («Писатели истории Августов»)? В средние века – chansons de geste? В XIII в. – переход к прозе как гарантия достоверности (жонглеры рассказывают небылицы)? Ключевой период – XIX век. В условиях идей романтизма, интенсивного формирования национальных государств приходит понимание силы истории и ее начинают используют в процессе идентификации наций. В этих условиях ненаучные (неакадемические) формы исторического знания выходят на передний план: художественная литература, театр, опера, изобразительное искусство (в особенности, монументальное), публичные празднества и церемонии. Школьные учебники, как особая форма неакадемической истории, так же играли здесь свою роль, т.к. на практике носили нормативный характер, транслировали основные положения исторической мифологии, а не учили думать и анализировать. Реакция на «давление истории» в 1-й половине XX века отражена в таких произведениях как, например, «История в обработке Сатирикона» и «1066 год и все такое» Селлара и Йитмена.

Нужно ли обобщающее понятие для «ненаучных» (неакадемических) форм исторического знания? За и против. Какие могут быть критерии?

Как видите, вопросов больше, чем ответов, даже в осмыслении предложенного нами инструментального термина. Тем не менее, день интенсивной работы Круглого стола дал и конкретные предложения, адресованные всему сообществу:

1.     Любое дело начинается с анализа существующей ситуации. В России с 1991 г. никто не проводил комплексного социометрического и содержательного исследования сегмента «популярной истории» (например, какие художественные исторические сочинения насыщали все эти годы книжный рынок со всеми вытекающими вопросами и проблемами).

2.     Историческое просвещение, не популяризация, а именно просвещение – дело кропотливое и нуждающееся в постоянном внимании. Как простому обывателю отличить хорошее от плохого – книжки-фэнтази по истории от добротных произведений? Мыльные псевдо-исторические фильмы и передачи от исторических кинопроизведений, транслирующих знания? Вероятно, путем публичного признания, причем признания, исходящего от профессиональных историков. Формой такого признания могла бы стать национальная премия престижа «КЛИО» за лучшие произведение в области исторического просвещения (книги, фильмы, телепередачи, документалистика) и инициатором здесь должны выступить, на наш взгляд, академические институты и федеральные университеты, а не государственно-общественные и общественные исторические организации.

3.     Романы писать могут немногие профессиональные историки – кому-то образования, кому-то таланта или времени не хватает. Но интересно, с учетом уровня широкой публики, в рамках своих исследовательских тем написать маленькую брошюрку (не более 1-1,5 а.л.) смог бы, наверное, каждый из нас. Ведь, какие замечательные сюжеты ученые-историки записывают на различных ТВ-каналах и интернет-ресурсах. И было бы хорошо, если бы эти брошюрки распространялись также широко и были также доступны как, например, газета «Метро». И, конечно – с публикацией в интернете.

4.     В ходе дискуссии выяснилось, что во всей нашей стране есть всего 4 вуза, имеющих направления подготовки историков для медийной сферы или public history. И их опыт по сегодняшней ситуации нельзя назвать очень успешным. Поэтому проблема профессиональной подготовки PR-менеджеров по истории существует уже сейчас и дальше будет только усугубляться.

5.     Научное сообщество проводит много интересных и важных мероприятий, например, конференций, посвященных событиям или историческим деятелям. Но, как выяснилось, практически никогда не организуются секции или, хотя бы блоки докладов, которые могли бы представить отражение этих тем в публичном пространстве. Не остается ли в этом случае за рамками нашего внимания и изучения огромный пласт исторической культуры?

6.     Мы готовы озвучить ряд исследовательских проблем, которые очевидно были заявлены в общей дискуссии и на дискуссионных площадках, в том числе и в междисциплинарном контексте. Может быть следует подумать об их объединении в рамках единого исследовательского проекта изучения массовой исторической культуры (исторической беллетристики?) на разных этапах всемирной истории?

 

Фрагментарную запись Общей дискуссии можно посмотреть здесь